В первой четверти XX столетия теория Дарвина оказалась в тупиковом положении перед фактами и открытиями генетики. В 1941 году группа ученых, решительно настроенных сохранять верность идеям Дарвина, собралась на съезд, организованный Ассоциацией американских геологов. В работе съезда приняли участие генетики Г.Л. Стеббинс и Т.Добжанский, зоологи Э.Майр и Ю.Хаксли, палеонтологи Дж.Г.Симпсон и Г.Л.Джепсен и после долгих споров ученые приняли решение сделать новую «заплату» дарвинизму.
На вопрос о том, «каков источник полезных изменений, совершенствующих живые организмы», на который так и не смог дать ответа основоположник теории Ч.Дарвин, опиравшийся на тезис Ламарка, они решили дать такой ответ: «случайная мутация». Добавив к дарвиновскому тезису «о естественном отборе» понятие «мутации», они назвали новую теорию «Современная синтетическая теория эволюции». За короткое время эта новая теория стала известна как «неодарвинизм», а ее основатели – как «неодарвинисты».
Последующие десятилетия стали периодом безнадежных попыток доказательства тезисов неодарвинизма. Было известно, что мутации, т.е. изменения или нарушения в генетическом коде живых организмов, происходящие в результате внешних воздействий, например, таких, как радиация, всегда приводят к самым негативным последствиям. Несмотря на это, неодарвинисты продолжали проводить тысячи опытов, пытаясь получить пример «полезной мутации». Все эти старания завершались фиаско. В то же время неодарвинисты пытались доказать, что живые организмы действительно появились случайно в условиях примитивной среды, как это утверждает теория эволюции. Но такое же сокрушительное поражение ожидало их и в этой области. Все опыты, направленные на получение живых организмов, при помощи воссоздания первобытной атмосферы Земли, завершились неудачей. Подсчеты вероятностей возможности случайного зарождения жизни показали, что ни один из протеинов, являющийся основой каждого живого организма, не мог появиться случайно, тем более – в условиях примитивного и бесконтрольного мира, когда это не удалось даже в суперсовременных лабораториях при помощи самых передовых технологий XX столетия.
В то же время, данные археологических находок нанесли очередной удар по теории неодарвинизма. Среди останков, найденных в ходе длительных археологических исследований, не было обнаружено ни одного свидетельства «бесчисленных переходных форм», которые должны были, согласно утверждению Дарвина, существовать в недрах Земли и были призваны доказать утверждение эволюционистов о поэтапном развитии живого от примитивного к сложному. Проведенные сравнительные анатомические исследования также показали, что считавшиеся эволюционировавшими живые организмы имеют абсолютно разные анатомические особенности и никак не могли произойти от одного предка или быть его продолжением.
Но неодарвинизм – не научная теория, а идеологическая догма, своего рода вера. Один из основоположников неодарвинизма Юлиан Хаксли открыто заявил об этом в изданной им в 1958 г. книге «Religion Without Revelation» («Религия без откровений»). В другой статье, на вопрос: «Почему эволюция является религией?», Хаксли ответил так:
«Религия – это точка зрения, полностью охватывающая основу всего мира. Поэтому эволюция может взять на себя функцию, некогда исполняемую Богом, то есть она может стать сильным принципом, координирующим веру и надежду человека».10
Именно по этой причине, сторонники теории эволюции, несмотря на все опровержения и бездоказательность своих тезисов, продолжают отстаивать теорию. По их мнению, эволюция – это вера, от которой нельзя отказаться. Их взгляды расходятся лишь в одном: в моделях осуществления процесса эволюции. Самым же ярким примером среди этих моделей является, пожалуй, фантастический сценарий, известный как «скачкообразная эволюция».